Художник СЕРГЕЙ РОМАНОВИЧ
в ЖИВОПИСИ и СЛОВЕ

Размышления о русском народном творчестве

В русских народных декоративных расцветках тканей особенно заметно желание исчерпать до конца силу и контрастность цветовых отношений. Например, в полосатой материи для панев (я говорю о той ткани, которая у меня на стене) из чередующихся полос: красной, более широкой, и зеленоватой. Первая красная по середине прочерчена черно-синей линией, что само по себе дает несколько жесткий контраст. Зеленоватая же состоит из мелких ярко розовых, оранжевых и ярко-зеленых тонов, ограниченных иногда тонкой белой полоской. Рассматривая эти полосы вблизи, можно сказать, что они вызывают впечатление резкости, но эти же отношения при удалении на несколько шагов дают эффект необыкновенного богатства и цветовой насыщенности. Полосы, состоящие из розового, оранжевого, зеленого и тонкого белого, рассчитаны так, что при отдалении производят впечатление своеобразно вибрирующего зеленоватого золота, а красное прочерчено по середине черно-лиловой полоской (настолько тонкой, что исчезает в трех-четырех шагах) и кажется особенно богатым и несравненным по силе.

Народные игрушки в их расцветке имеют те же принципы: самых сильных и звучных сопоставлений. Если сравнить расцветку даже подвергшихся воздействиям заграничных образцов гжельских фарфоровых игрушек, фигурок и вообще гжельского фарфора с такими же французскими и немецкими, можно сразу найти в более лаконичных, сильных и богатых тонах русского фарфора народные черты, всегда предпочитающих красоту и силу яркости – изысканности. И не эти ли качества заставляют и нас ценить русский фарфор предпочтительнее перед всяким другим.

Ван Гог – художник, более других ощущавший народные основы в отношении цвета (например, он пишет в своей «Берсез» – «Колыбельной»: «Я хотел, чтобы этот портрет был в каюте матроса»), доводит контрасты до возможной силы и выразительности, и когда ему предоставляется возможность в выборе между силой, яркостью и выразительностью цвета, с одной стороны, или некоторой смягченностью, но и ослаблением в то же время цветовой насыщенности, он не колебляс. Выбирает первое, даже ценой некоторого сдвига точной гармонизации. Например, это заметно в портрете доктора Рея, где фиолетовый костюм сопоставляется с зелено-красными и оранжевыми тонами фона и резко черно-фиолетовыми пятнами волос, и в этом случае, как и в народном искусстве, яркость и сила расцветки стоит на первом плане. И это стремление к повышенной жизненности, как и в народном искусстве, идет наряду с желанием и чувством гармонии.

В русском народном искусстве украшения тканей переживание этого чувства повышенной энергии жизни, свойственные всякому великому искусству, находящемуся в периоде восхождения, заметно особенно ясно. И именно эта повышенная цветность создает его характер, характер юности и радости. Как в античном искусстве статуи не были мраморно-белыми, так же не была бесцветна раскраска их архитектуры и жилищ. Это явления одного порядка с поисками выразительности и силы цвета в русском народном костюме. Мы знаем, что во время Фидия и позже, цвет играл необходимую и важную роль в ску4льптуре и архитектуре. Остатки античных тканей, потемневшие от времени, и сейчас поражают силой и контрастом и вместе с тем гармонией своих отношений.

Восходящая, полная сил культура не может ограничиваться вялыми посредственными отношениями в своих цветовых определениях.

Русские народные ткани, еще сохраняющиеся сегодня, не забытые народом, имеющие , еще действительную жизнь, имеют ее и в будущем. Они должны найти и найдут себе применение в нашем развивающемся обществе. Красота русских тканей, одежд и нарядов, долго лежащая под спудом, пренебрегаемая буржуазными эстетиками предреволюционного времени, должна найти в нашем обществе справедливую оценку и здоровые принципы применения. Современный художник должен исходить не из желания стилизовать старину, а, переживая всю силу и богатство народного гения, проявлявшегося в этой области, он в своем собственном творчестве должен дать зазвучать в новых современных формах тому, что открывает ему всегда живое народное искусство.

Отдельные мысли:

 – Рассказать о красных цветах внутри красного, любимого народного цвета; для того чтобы дать ему особую жизнь и интенсивность развиваются контрасты: розовый с алым, малиновый с красно-оранжевым и т. д.

 – Золото и золотистые тона как необходимый элемент, оживляющий и синее, и красное.

 – Желтое и золотое разных оттенков от лимонно-желтого до оранжевого как увеселяющие и наиболее радостные оттенки.

 – Белое между яркими и слишком сильными тонами, делающее естественным их созвучие. Мудрость и опыт народной традиции в выборе цветов и их оттенков (черное как подчеркивающее яркое – без черного нет яркого).

 – Нет места в народных костюмах случайной пестроте или безразличным цветовым сопоставлениям.

 – Общий расчет на максимальное богатство, веселье, жизненный блеск, привлекательную солнечную неотразимую реальность – в этом идея народного наряда и его расцветки.

 – В стиле тонированных «матрешек » и прочих, дошедших и живущих в современности народных элементах, все же дают себя чувствовать, хоть в несколько механической и примитивной форме, те ценные элементы народной фантазии и жизненных восприятий, которые в полной мере выявляются в больших формах народного искусства: деревянная северная архитектура, древняя живопись, народные ткани, одежда и т. д.

 – Как русское песенное творчество, так и способность нашего народа создавать красочные сочетания и декоративные формы, признанные не только советскими людьми, но пользуется широкой известностью и на Западе.

Примечания.

Набросок в помощь студентке прикладного факультета МТИ.