Художник СЕРГЕЙ РОМАНОВИЧ
в ЖИВОПИСИ и СЛОВЕ

О «цинизме» Ларионова,

о котором  довольно много говорилось

Какова природа «цинизма» Ларионова, о котором довольно много говорилось в свое время? Этого цинизма, как он понимается в обычном смысле, вообще нет в его искусстве. Существуют люди, которые, проходя по залам музеев, отворачиваются от античных статуй с их наготой. Некоторые произведения Рубенса, а также и Рембрандта, несут на себе печать усиленной чувственности, но говорить здесь о цинизме – бессмыслица, понятная почти для каждого. Когда Ларионов восхищался солдатскими изображениями женщин на заборах, когда он в некоторых картинах повторял надписи на этих заборах, или вкладывал в уста своих персонажей слышанные им выражения — тоже, разумеется, посредством надписей — он был включен в круг той стихийной жизни, в которой все это существовало. Выразить эту жизнь так, как он этого хотел, можно было, передав ее животную основу, и он не останавливался перед этим, он чувствовал за этими частными, может быть, бесстыдными проявлениями, тот великий принцип тяготения разных полов друг к другу, который проникает собой все живущее. И в тех наивных и грубых формах, какие он видел, он находил иногда больше достоинства, чем в рафинированных эротических аксессуарах современных эстетов.

Никогда, что бы ни изображал Ларионов, это не соприкасалось с пошлостью. Чаще всего в его произведениях этого порядка слышались отголоски почти благоговейного отношения к этим глубоким извечным началам жизни. Люди, склонные к пошлости, конечно, открывали в этих произведениях то, что им хотелось, а то, что в них было в действительности, было для них недоступно. Часто случалось: то, что для Ларионова было полно серьезности и самого положительного содержания, для неподготовленных людей казалось цинической выходкой и карикатурой. После трагической смерти художника Сапунова (который утонул в Финляндии, катаясь на лодке), Ларионову было предложено сделать рисунок для книги, посвященной памяти друга. Он его сделал. Там были изображены, между прочим, амуры. Эти маленькие, безобидные фигуры, как их тогда рисовал Ларионов, показались людям, стоящим во главе издания, недопустимо карикатурными и, имея ввиду цель издания, — безнравственными. Рисунок был отвергнут, чем была доказана недостаточная нравственная высота самих судей. Как относился Ларионов к памяти Сапунова показывает происшествие, случившееся в близкое к этому время, о котором рассказывала Н. С. Гончарова: один подвыпивший субъект из эстетов явился к Ларионову и заявил ему, не учитывая, может быть, и сам до конца грубой наглости своей фразы: «Я привез Вам поклон от Сапунова из Териок (именно в Териоках утонул художник)»посвященной памяти друга. Он его сделал. Там были изображены, между прочим, амуры. Эти маленькие, безобидные фигуры, как их тогда рисовал Ларионов, показались людям, стоящим во главе издания, недопустимо карикатурными и, имея ввиду цель издания, — безнравственными. Рисунок был отвергнут, чем была доказана недостаточная нравственная высота самих судей. Как относился Ларионов к памяти Сапунова показывает происшествие, случившееся в близкое к этому время, о котором рассказывала Н. С. Гончарова: один подвыпивший субъект из эстетов явился к Ларионову и заявил ему, не учитывая, может быть, и сам до конца грубой наглости своей фразы: «Я привез Вам поклон от Сапунова из Териок (именно в Териоках утонул художник)».

ПРИМЕЧАНИЕ.

 

Смерть прервала работу над этой статьей. 1968 г.